Если взглянуть на мир беспристрастно, отрешиться от всего кажущегося, сиюминутного и довериться не искусственно навязанной аксиоме, а внутреннему, не поддающемуся прямой артикуляции чувству, то неизбежно окажешься перед непростой дилеммой – Земля — шар или — плоский диск?
Нерешённость этой проблемы в контексте поражающих воображение достижений науки и удивляет и настораживает одновременно. Окончательная точка в этом вопросе плавно переходит в троеточие, а аксиома в теорему, требующую доказательства.
«Земля в иллюминаторе видна», пелось в одной советской песне конца прошлого столетия. Не искусственный интеллект, а именно иллюминатор с его округлым мировоззрением позволял увидеть из космоса Землю в необычном для стереотипа восприятия сплюснутом виде и почти целиком.
Однако привилегия лицезреть планету с большого расстояния доступна исключительно космонавтам, уклоняющимся от прямого ответа в описании её подлинной формы, что уводит от объективности и не даёт возможности воспроизвести то, чего мы не видим в силу непреодолимых обстоятельств и закона всемирного тяготения.
Всё это в совокупности заостряет интерес у неравнодушных землян, периодически меняющих своё представление о форме нашей планеты, несущейся вокруг солнца или зависающей в безвоздушном пространстве на спине огромной черепахи где-то посреди вселенной.
Александр Петровичев. Крокин галерея
21.05.2021
Крокин галерея
Александр Пономарев — ‘’Обратное плавание’’
книга, монография — издательский дом Rizzoli
презентация в ГМИИ им.Пушкина
Автор макета Марина Рин
«Тень Земли»
2021
Холст, масло, эпоксидная смола
D 40 см
Записи в бортовом дневнике Ю.А. Гагарина
«Перед входом в тень Земли в магнитофоне кончилась вся лента… Я принял решение перемотать ленту, чтобы произвести дальнейшие записи. Переключил его на ручное управление и перемотал. По-моему, не до конца перемотал. И затем, когда производил доклады, то запись на магнитофон производил вручную, так как при автоматической работе магнитофона он почти всё время работает и, естественно, много расходует ленты. Это вызвано высоким уровнем шума в кабине.
Перед этим я вошёл в тень Земли. Вход в тень Земли очень резкий. До этого приходилось временами наблюдать сильное освещение через аварийный иллюминатор. Приходилось отворачиваться или прикрываться, чтобы свет не попадал в глаза. А тут смотрю в один иллюминатор — на горизонте ничего не видно. Темно. В другой, «Взор», тоже смотрю — темно. Включилась солнечная система ориентации.
Начал расходоваться воздух. К моменту выхода из тени было примерно 150—152 атм. Я почувствовал, что, когда включилась система ориентации, угловое перемещение корабля изменилось и стало очень медленным, почти незаметным. По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафандра. Далее окраска немного темнеет и цветами радуги переходит в голубой цвет, а голубой переходит в чёрный… Вскоре корабль приобрёл устойчивое исходное положение для спуска. В это время была очень хорошая ориентация по «Взору». Во внешнем кольце весь горизонт был вписан совершенно равномерно. Видимые мною предметы двигались строго по стрелкам «Взора»… Приготовился к спуску. Закрыл правый иллюминатор. Притянулся ремнями, закрыл гермошлем и переключил освещение на рабочее.»
Волна идет вослед волне о берег биться,
А на волне звезда, и человек, и птица,
И явь, и сны, и смерть — волна вослед волне.
Арсений Тарковский
Вода в стихии своего онтологического раскрытия порождает в человеке трудноформулируемый встречный импульс, ответную, не всегда предсказуемую реакцию. Эта реакция обусловлена нашей сопричастностью природе воды, её материальной субстанции, её подвижности и трансформации, в совокупности образующие сложную метафору, вбирающую в себя мунковский «крик» экзистенциального страха и восхищения одновременно.
Вода – один из принципиальных элементов мироздания и, быть может, самое выразительное слагаемое в представлении о нём. Стихия воды – стихия амбивалентного жеста, созидающего великолепную раковину и стирающего с лица земли цивилизации, превращая их в эхо, звучащее в той самой раковине, в памяти воды и в исчезающем кракелюре на поверхности угасающего шторма
Именно здесь, в контексте увиденного или пережитого приходит осознание того, что стихия воды сродни криптотексту, содержащему в себе выразительное по своему звучанию послание. И речь не об экологии, что, безусловно, важно и сегодня в трендах. Речь о более значимом, речь о категориях бытия. Именно в этом контексте, стихия воды становится прообразом энтропии, увлекающей своим призывом нарушить выверенные константы навигационных карт, уйти за горизонт, уйти на глубину и не вернуться на камни спасительной тверди.
Стихия воды – это книга особого содержания. Семантика её образного ряда чрезвычайно экспрессивна и насыщена. Это многосложный иероглиф, раскрывающий своё значение во внутреннем течении цивилизации, в её содержательном плане: во вспененных водах Античности, в расступившихся водах Чермного моря, в обратившихся вспять струях Иордана.
Александр Петровичев
Марина Рин 