Волна идет вослед волне о берег биться,
А на волне звезда, и человек, и птица,
И явь, и сны, и смерть — волна вослед волне.
Арсений Тарковский
Вода в стихии своего онтологического раскрытия порождает в человеке трудноформулируемый встречный импульс, ответную, не всегда предсказуемую реакцию. Эта реакция обусловлена нашей сопричастностью природе воды, её материальной субстанции, её подвижности и трансформации, в совокупности образующие сложную метафору, вбирающую в себя мунковский «крик» экзистенциального страха и восхищения одновременно.
Вода – один из принципиальных элементов мироздания и, быть может, самое выразительное слагаемое в представлении о нём. Стихия воды – стихия амбивалентного жеста, созидающего великолепную раковину и стирающего с лица земли цивилизации, превращая их в эхо, звучащее в той самой раковине, в памяти воды и в исчезающем кракелюре на поверхности угасающего шторма
Именно здесь, в контексте увиденного или пережитого приходит осознание того, что стихия воды сродни криптотексту, содержащему в себе выразительное по своему звучанию послание. И речь не об экологии, что, безусловно, важно и сегодня в трендах. Речь о более значимом, речь о категориях бытия. Именно в этом контексте, стихия воды становится прообразом энтропии, увлекающей своим призывом нарушить выверенные константы навигационных карт, уйти за горизонт, уйти на глубину и не вернуться на камни спасительной тверди.
Стихия воды – это книга особого содержания. Семантика её образного ряда чрезвычайно экспрессивна и насыщена. Это многосложный иероглиф, раскрывающий своё значение во внутреннем течении цивилизации, в её содержательном плане: во вспененных водах Античности, в расступившихся водах Чермного моря, в обратившихся вспять струях Иордана.
Александр Петровичев
Марина Рин 